Про съедобные жёлуди, горький мармелад и Британскую Ост-Индскую компанию.
Перед Рождеством хочется рассказать о чем-то настолько стародавнем, что оно уже кажется экзотическом. Bolo rei, bolo rainha, рождественское полено и прочее останется на каникулы - самое подходящее время, когда все это можно пробовать и не думать о набранном весе. Итак, broa de bolota e mel - пирожки из желудей и мёда, типичная сладость городка Эштремóж в провинции Алентежу. Поклонники палеодиеты и рачительные хозяйки сейчас должны навострить ушки - не всякий жёлудь в выпечку годится. Нам нужны плоды azinheira (каменного/вечнозеленого) или sobreiro (пробкового дуба), собранные в октябре. Приготовьтесь к тому, что в охоте за желудями каменного дуба с нами будут жёстко конкурировать свиньи: лучший презунту (хамон) получается из задних конечностей хрюши, сидевшей при жизни на желудевой монодиете.
Мнение владельцев плантаций пробкового дуба тоже придётся учитывать. Если вдруг вас втянут в полемику, объясните им, что эксперты из Католического университета Порту в 2015 г. оценили экономический потенциал рынка желудевого сырья в 13,3 млн евро. Кроме того, 55% португальских желудей буквально закапывают в землю - оставшиеся 45% идут преимущественно на корм скоту. Жёлуди на национальной пищевой карте конкурируют с каштанами: побеждают в количестве (400 тыс тонн в год против 47,5 тыс тонн), но фатально проигрывают по потребительским характеристикам. С ними много возни: они требуют замачивания и двух варок - чтобы отбить горечь и скорлупу было проще отделить. А каштан что? Надрезал его крестообразно, да и в печку. Чистится каштан проще, варится и замораживается быстрее.
Остаётся последний аргумент - патриотизм. Традиция употребления желудей в пищу старше Афонсу Энрикеша, римлян и даже Вириату. Итак, древние лузитане, помимо привычки посещать сауну (дадада), умащивать тело бойцов перед битвой, ещё и постоянно готовили и ели pão lusitano, или желудевый хлеб. Рецепт простой: на вес ржаной муки - половина веса молотых желудей, мёд, вода, соль, дрожжи, оливковое масло. Смешать, выдержать от 6 до 8 часов, ещё раз вымесить - и в печь.
В Португалии репутация жёлудя как продукта питания сильно упала после второй половины тридцатых годов (гражданской войны в Испании) и Второй Мировой. Знаменитая фраза Антонио Салазара "Я спасу вас от войны, но не могу уберечь от голода" исчерпывающе описывает ситуацию с продуктами в стране до конца 40-х годов прошлого века. В конце войны португальский лидер планировал сделать Алентежу пан-европейской житницей, поэтому земли засеивались быстрорастущими злаками, которое и вытеснили жёлуди из рациона. Тем не менее, жёлудь при тщательном исследовании оказывается удивительно полезным плодом: он не содержит глютена, зато в нем полно клетчатки и протеина, липидов, схожих с оливковым маслом, и антиоксидантов. Исследователи даже полагают, что у желудей есть потенциал в лечении рака и болезни Альцгеймера.
Из жёлудя в Португалии делают "кофе", косметические продукты, йогурты, пиво, ликеры, печенье, конфеты. Жёлуди используют в качестве одного из базовых компонентов в линии замороженных вегетарианских продуктов: гамбургеров, крокетов, колбасок.
Короче, жёлуди способны принести столько же пользы, сколько в своё время Катарина де Браганса принесла Англии. У герцогов Браганса был очень лукавый неофициальный девиз "мы - сразу после вас", который намекал, что эта фамилия - первая в очереди на трон. Так и произошло в 1640 г., когда заговорщики предложили папе Катарины, будущему королю Афонсу IV, возглавить борьбу за восстановление независимости Португалии. Страна в тот период находилась в подчинении и под управлением Испании. А День восстановления независимости мы отпраздновали 1 декабря.
Катарина, несмотря на постоянные политические потрясения и на родине, и в Европе, провела нормальное, и, даже можно сказать, счастливое детство в Лиссабоне, в окружении любви и заботы своей матери, бесчисленных придворных и лучших учителей. Однако папа озаботился выбором супруга для своей младшенькой с того момента, как ей исполнилось четыре года. Понятно, что Катарина представляла ценность как политический актив, а Афонсу IV перед лицом испанской угрозы отчаянно нуждался в надёжных и могущественных союзниках. Рассматривались австрийский и французский варианты. В числе женихов фигурировал даже Людовик XIV, которого активно сватал кардинал Мазарини. Но в конце концов мама Катарины, к тому моменту уже королева-регент Португалии Луиза де Гусмáн решила, что дочь выйдет за сына Карла I, казнённого протестантами английского короля. Карл II только-только взошёл на трон в результате реставрации монархии.
Как показало будущее, эта женитьба была одной из важнейших побед португальской королевы-матери. Благодаря английской военной и экономической поддержке страна получила возможность не раз и не два утереть нос Испании в борьбе за независимость. Ибо одно дело - эту независимость провозгласить, и совсем другое - бороться за неё с соседкой-могущественной империей на протяжении двадцати восьми лет. Итак, союз Карла и Катарины был политически удачен и экономически чрезвычайно выгоден для обеих сторон. Но отношения между супругами не сложились. Карл, называя вещи своими именами, был страшный бабник, и Катарина в письмах к матери и брату, будущему королю Португалии, сначала признавалась, что чувствует себя обманутой: муж оказался совсем не таким, каким был в женихах. Потом прибавились жалобы на его хроническую неверность, на то, что подданные-англичане терпеть не могут королеву-католичку, и что положение ее при дворе весьма шатко: у супругов не было общих детей, а бедняжка Катарина пережила три выкидыша.
Тем не менее, Катарина Браганская принесла в британскую культуру и экономику ценности, которые потом стали фундаментальными: файф-о-клок, мармелад, столовый фарфор и приборы, табак, опера, и, наконец, Английская (позднее - Британская) Ост-Индская Компания.
Про историю с мармеладом и Ост-Индской Компанией немножко подробнее. Мармелад, как мы знаем - одно из полутора десятков португальских слов, которые закрепились во множестве языков, не только европейских. Так вот, помимо привычки к чаю, Катарина привезла с собой и любовь к апельсинам, регулярно поставлявшимся к ее двору из Португалии. Путь был неблизкий, часть плодов портилась, поэтому английская королева варила из них варенье. Говорят, что варенье из сладких апельсинов она оставляла себе, а варенье из закисших и горьких отправляла королевским любовницам. Из-за очередной кулинарно-лингвистической путаницы мармелад (marmelada, по-португальски варенье из айвы) в английском означает варенье из горьких апельсинов.
А в приданое за Катериной мама-регент дала остров Бомбей (Мумбаи) и марокканский Танжер. Кроме того, английские купцы получали существенные привилегии в португальских бразильских колониях. Катарину не любили на новой родине, но английские коммерсанты в знак признательности назвали в честь неё один из будущих районов Нью-Йорка - Квинс. Остров Бомбей муж Катарины отдал в аренду Ост-Индской компании, таким образом дав новый толчок колонизации Индии и прилегающих территорий.
Так, где Бомбей, где Лондон, и где Эштремож? А связь между ними такая - рядом с Эштреможем, на юго-западе, находится замок Эвора Монте, который в проекте должен был служить династии Браганса и дворцом, и усыпальницей. Фактически герцоги использовали его как охотничий домик. (Ну, ничего себе домик!) Замок не похож ни на один в Португалии: проектировали и строили его местные архитекторы, при этом опираясь на новейшие тенденции итальянского замкостроения XV в. и используя в декоре элементы позднего мануэлино, который безошибочно узнается по бантикам из морских канатов на фасаде.
Ну, и последнее: здешний мрамор римляне использовали для строительства храма Дианы в Эворе. А поблизости от Эштреможа есть одна кинта, где наливают вкусное и вкусным дают закусить. Мне кажется, все это вместе достаточно веский повод, чтобы в каникулы на денёчек метнуться те края.